Это был человек с безграничной волей и с такой же жаждой власти.
С молодых лет Бисмарк твёрдо понимал, что ему нужно всё или ничего. Причём «всё», по его убеждениям, можно получить только силой. В 30 с небольшим лет от пишет: «Мне изначально претят, по самой своей природе, торговые сделки и чиновничья должность, и вовсе не считаю безусловной удачей для себя сделаться даже министром. Мне представляется более респектабельным, а при некоторых обстоятельствах и более полезным возделывать рожь, нежели писать административные распоряжения. Мое честолюбие устремлено не к тому, чтобы повиноваться, а скорее к тому, чтобы приказывать».
В 32 года Бисмарк был избран депутатом Прусского парламента (ландтага). На этом поприще он так беспощадно громил своих политических противников, что когда его рекомендовали в министры, король Пруссии, решив, что Бисмарк слишком кровожаден, начертал резолюцию: «Годен, только когда безраздельно хозяйничает штык». Но настал момент, когда Германии потребовался именно такой человек. В 1862 году Бисмарк становится главой Прусского правительства, спустя девять лет, первым канцлером Германской империи.
Однажды, выступая перед депутатами ландтага, Бисмарка заявил: «Поскольку государственная машина стоять не может, правовые конфликты легко превращаются в вопросы власти; у кого в руках власть, тот действует по своему разумению». Его речь вызвала бурный протест депутатов. Либералы обвинили его в проведении политики под лозунгом «Сила выше права». На что Бисмарк, лишь усмехнулся: «Я не провозглашал этот лозунг. Я просто констатировал факт».